III - Электронный бизнес и новая экономика

В обществе, где частные фирмы являются основным источником создания богатств, не должно вызывать удивление то обстоятельство, что в 1990-х годах, когда технология Интернета стала общедоступной, наиболее быстрое и широкое распространение ее приложений происходило в сфере бизнеса. Интернет видоизменяет деловую практику в том, что касается отношений с поставщиками и потребителями, вопросов управления, производственного процесса, сотрудничества с другими фирмами, финансирования, а также определения стоимости акций на финансовых рынках. Умелое использование Интернета превратилось в главный источник повышения эффективности и конкурентоспособности для всех видов деловой активности. Несмотря на всю шумиху, поднятую вокруг дот-комов, они представляют собой лишь малочисленный предпринимательский авангард нового экономического мира. И, как это свойственно любым рискованным предприятиям, бизнес-ландшафт здесь заполнен обломками необоснованных фантазий. Однако есть и бизнес-проекты, подобные птице Феникс, многие из которых восстают из собственного пепла снова и снова, учась на своих ошибках, с тем чтобы сделать еще одну попытку на продуктивном витке творческой деструкции, В Соединенных Штатах в 2000 году торговый оборот через Всемирную паутину составил около 400 миллиардов долларов. Прогнозы, представленные в марте 2001 года Gartner Group, компанией, занимающейся исследованием рынка, дают для 2003 года цифру порядка 3,7 триллиона долларов. Кроме того, быстрые темпы развития электронной торговли в мире могут привести к тому, что к 2004 году, согласно оценкам International Data Corporation, доля США в общем объеме совершаемых через Сеть коммерческих операций может оказаться менее 50%, против 74% в 1999 году, что является индикатором прогнозируемого более быстрого развития электронной торговли в Европе по сравнению с Соединенными Штатами в первые годы XXI столетия. В соответствии с прогнозами Gartner Group, даже с учетом замедления темпов роста Интернет-экономики, общая стоимость глобальных сделок В2В в 2003 году может достичь отметки в 6 триллионов долларов. По оценкам Forrester Research объемы мировой электронной торговли на 2004 год составят 6,8 триллиона долларов, 90% из которых будут приходиться на В2В (Business Week, 2001: 128).

Однако значение электронного бизнеса выходит далеко за рамки его количественных характеристик, поскольку в 2001 году около 80% всех сделок через Всемирную паутину составляли операции В2В, а это предполагает существенное изменение способов реализации коммерческой деятельности. Внутренние сети, посредством которых сотрудники общаются друг с другом и со своим руководством, имеют весьма важное значение для эффективной работы фирмы. Вся организация бизнеса в целом должна сообразовываться с Интернет-технологией, обеспечивающей связь с потребителями и поставщиками. Кроме того, поскольку экономика подобного типа способствует преуспеванию индивидуального предпринимательства, связи между консультантами, субподрядчиками и фирмами через посредство Всемирной паутины становятся столь же важны, что и деятельность самой фирмы. При этом возникает не экономика дот-комов, а сетевая экономика с электронной нервной системой.

Таким образом, нет никаких оснований утверждать, что онлайновые фирмы являются всего лишь мимолетным эпизодом начального периода информационной эры. AOL, Yahoo!, Amazon, е-Вау, e-Trade, е-Тоу и многие другие смелые фирмы-первопроходцы действительно создали новую бизнес-модель, используя предоставляемые Интернетом возможности и обучаясь в процессе своей деятельности. В самом деле, финансовые рынки поверили в реальность их притязаний на построение будущего, вознаградив их смелость ошеломляющей оценкой рыночной капитализации (на первое время). А инвесторы с венчурными капиталами оказались плененными их перспективами и смогли обеспечить достаточные инвестиции для подпитки совершенно нового сектора экономики и, более того, новой экономики, не дожидаясь, пока улягутся страсти.

Лавина дот-комов сформировала новый экономический ландшафт с сердцевиной в виде электронного бизнеса. Под словосочетанием «электронный бизнес» я подразумеваю любую деловую активность, основные проявления которой в сфере менеджмента, финансирования, внедрения инноваций, производства, дистрибуции, продаж, отношений с наемными работниками и потребителями реализуются, главным образом, посредством Интернета или в Интернете или других компьютерных сетях независимо от характера связи между виртуальными и физическими параметрами данной фирмы. Используя Интернет в качестве главного средства коммуникации и обработки информации, бизнес выбирает Сеть в качестве своей организационной формы. Социально-технические преобразования пронизывают всю экономическую систему, оказывая влияние на все процессы создания, обмена и распределения ценностей. В результате этого капитал и рабочая сила - ключевые составляющие любого бизнес- процесса - претерпевают соответствующие изменения в том, что касается их характеристик, а также способов их использования. Разумеется, законы рыночной экономики продолжают действовать и в этой сетевой экономике, однако уже особым образом, понимание которого становится крайне важным для того, чтобы мы смогли нормально жить, развиваться и процветать в этом дивном новом экономическом мире.

С учетом вышесказанного, мой анализ будет построен в следующем порядке: трансформация практической деятельности фирмы; взаимоотношения между Интернетом и рынками капитала; роль труда и гибкая практика занятости в сетевой бизнес-модели; специфичность новаторства в электронной экономике в контексте повышения производительности труда. Эти аналитические нити будут сведены в синтетическую характеристику действительного смысла того, что получило известность под названием «новая экономика». Новая экономика - это не фантастическая страна неограниченно высокого экономического роста, способная отменить циклы деловой активности и невосприимчивая к кризисам. Если есть новая экономика, то также есть и будут новые формы цикла деловой активности и, в конце концов, экономические кризисы, видоизменившиеся под влиянием определенных процессов, характерных для новой экономики. В соответствии с этим в заключение настоящей главы я предложу несколько гипотез, касающихся характеристик нового экономического цикла и возможных кризисов в результате падения стоимости «технологических» акций на финансовых рынках, основываясь на данных наблюдений за период с марта 2000 по март 2001 года.

Электронный капитал и рыночная оценка в эпоху Интернета

Трансформация рынков капитала лежит в основе развития Интернет-фирм и фактически всей новой экономики. Без финансирования новых предприятий венчурными фондами не было бы инициируемого Интернетом экономического роста. А обладатели венчурных капиталов смогли продолжать активно заниматься финансированием рискованных начинаний, несмотря на высокий коэффициент смертности их предприятий (около трети всех проектов по США), только благодаря высоким доходам вследствие беспрецедентной оценки рыночной капитализации, даваемой финансовыми рынками многим из этих инновационных бизнес-проектов. Резкое падение стоимости «технологических» акций, начавшееся 10 марта 2000 года, не смогло вычеркнуть из памяти удивительный рост стоимости технологических фирм (включая продолжающих существовать дот-комов) на протяжении минувшего десятилетия. Несмотря на ликвидацию по всему миру многочисленных новых Интернет-компаний, оказавшихся в своих бизнес-планах слишком недальновидными, чтобы суметь пережить изменения в настроениях рынка, капиталы, привлеченные высоким уровнем прибылей в технологическом секторе в 1990-хгодахи позже,стали топливом новой экономики. На протяжении пяти лет, с 1996 по первые месяцы 2001 года, в условиях неустойчивого финансового рынка и даже после вступления в 2000-2001 годах на территорию «медведей» всем основным технологическим фирмам, а также немалому числу Интернет- компаний удалось значительно повысить свою рыночную стоимость. В самом деле, после своего резкого падения в 2000-2001 годах индекс NASDAQ в феврале 2001 года достиг отметки, в три раза превысившей уровень 1996 года. Вполне вероятно, что в дальнейшем он начнет понижаться в силу причин, которые я рассмотрю чуть позже, однако здесь важно отметить, что длительный период устойчивого роста на протяжении 1990-х годов уже смог обеспечить трансформацию экономики Соединенных Штатов и ядра глобальной экономики.

Я покажу, что этот рост большей частью не был ни спекулятивным, ни избыточным и что высокая стоимость «технологических» акций не была финансовым пузырем, несмотря на очевидную переоценку многих фирм. Однако я совершенно не согласен с тем, что мы живем в условиях экономики, которая игнорирует законы гравитации. Исторические данные и экономическая теория свидетельствуют, что если стоимостные показатели повышаются, то затем они обязательно понизятся, как это имело место в 2000-2001 годах, после чего они вновь могут начать расти. И главными вопросами здесь являются следующие: когда, до какой степени и почему. Для того чтобы ответить на эти вопросы, нам потребуется проанализировать процесс трансформации финансовых рынков в течение последнего десятилетия под влиянием дерегулирования, либерализации, новых технологий и реструктуризации коммерческих предприятий.

В настоящее время мы являемся свидетелями постепенного развития глобального взаимозависимого финансового рынка, управляемого посредством компьютерных сетей, с новым набором правил инвестиций капитала и определения стоимости акций и других ценных бумаг. По мере того как информационные технологии становятся все более мощными и гибкими, а национальные законодательства все сильнее подчиняются движению капиталов и электронной торговле, происходит интегрирование финансовых рынков, которые в конечном итоге превращаются в некую единую структуру, функционирующую в реальном времени и охватывающую весь земной шар. Таким образом, способность коммерческих систем к образованию компьютерных сетей трансформирует финансовые рынки, и новые правила финансовых рынков обеспечивают необходимый капитал для финансирования Интернет-экономики. Давайте рассмотрим шаг за шагом этот весьма важный, но трудный для понимания вопрос.

Первым делом я хочу описать механизм, посредством которого рынки капитала обеспечивают финансирование инноваций в сфере электронного бизнеса. Типичный в этом смысле рабочий цикл в конце 1990-х годов в Силиконовой долине начинался со смелого бизнес-плана и некоего набора представлений о том, какую пользу могла бы принести Иитернет-технология, скорее с точки зрения бизнес-новации, чем технического новаторства. В конце концов большинство технологий в наши дни являются открытыми либо пригодными для немедленного использования, и поэтому главным вопрос заключается в том, что с ними делать, а чтобы его решить, требуются талантливые люди. Талант можно заполучить за деньги, за большие деньги, либо, как это чаще всего и происходит, обещанием таких денег. После этого бизнес-план продается венчурному фонду. Венчурные капиталы в Силиконовой долине долго искать не приходится: они всегда рядом. Фактически третья часть всех венчурных капиталов в Соединенных Штатах инвестируется в районе залива Сан-Франциско. В большинстве случаев инвесторы не являются чисто финансовыми фирмами. Зачастую они представляют собой фирмы, обязанные своим происхождением индустрии высоких технологий. Иногда состоятельные предприниматели, специализирующиеся в области высоких технологий, в частном порядке делают капиталовложения в перспективные бизнес-проекты. В большинстве случаев инвесторы, знакомые с этой индустрией, создают венчурный фонд и связывают его со сторонними инвестиционными компаниями, жаждущими выйти на многообещающий рынок. Такие фонды тесно взаимодействуют с новообразованными компаниями, осуществляя руководство их бизнес-проектами и опекая их столь долго, сколь долго они будут рассматриваться в качестве перспективных для инвестирования.

Тем не менее многие проекты терпят крах, либо не достигнув стадии реализации, либо потерпев неудачу на рынке. Однако отдача от успешно действующих предприятий оказывается настолько велика, что доходы венчурных фондов в среднем намного превосходят прибыльность альтернативных финансовых инвестиций (Gupta, 2000; Zook, 2001). Вот почему они продолжают заниматься этим делом, усиливая действие своих рычагов управления в периоды, когда на рынке происходит падение цен: в конечном итоге успех проекта будет зависеть от оценки финансового рынка. При помощи начальных инвестиций, полученных от венчурных капиталистов, предприниматели основывают какую-нибудь фирму, нанимают на работу талантливых людей и расплачиваются с ними опционами, то есть доходами будущих лет (или ожидаемыми доходами). При этом они проводят соответствующую работу, с тем чтобы сделать возможным первоначальное публичное размещение акций (IPO), Результативность IPO, то есть оценка проекта инвесторами на финансовом рынке, будет определять жизнь или смерть данного проекта. Если тот оказывается достаточно успешным, фирма использует оценку рыночной капитализации дчя получения дополнительного капитала, после чего включается в серьезный бизнес: не надеясь на быстрое получение прибыли, но рассчитывая подавать достаточно большие надежды, она в конечном итоге либо превращается в конкурентоспособную компанию, либо приобретается более богатой компанией, обычно расплачивающейся своим акционерным капиталом. Таким образом, вместо того чтобы стать настоящими миллиардерами, предприниматели после распродажи становятся богаче только на бумаге, превращаясь в «компаньонов большой мечты» с неплохими шансами произвести впечатление на финансовом рынке в долгосрочной перспективе. В принципе реакция рынка будет соответствовать прагматичным правилам экономики, то есть способности компании извлекать доходы и получать прибыль. Однако сроки формирования такой оценки варьируются в очень широких пределах. Ожидания высоких доходов могут пролонгировать терпение инвесторов, тем самым давая инновации шанс проявить себя.

Модель быстрого развития сочетает в себе техническое новаторство, предпринимательскую креативность и основанное на ожиданиях финансирование со стороны рынка. Сфера ее охвата не ограничивается новообразованными Интернет-компаниями или чисто онлайновыми компаниями типа AOL, Yahoo!, е-Вау и Amazon. Использование этой модели лежит в основе успеха и новых крупных технологических компаний (Intel, Cisco, Sun Microsystems, Dell, Oracle, EMC и даже Hewlett Packard и Microsoft в первые дни их существования). Судьба традиционных компаний, осуществляющих реинвестиции в условиях новой экономики (например, Nokia или IBM), также зависит от их способности привлекать инвесторов на финансовом рынке посредством полученной оценки. А такая оценка является производной от технического новаторства, предпринимательской креативности и умения создавать свой образ в финансовом мире. Так, например, успехи Nokia в глобальном распространении своей продукции основывались на внедрении новшеств (несколько поколений сотовых телефонов, расширение набора приложений, включая мобильный доступ в Интернет и новые технологии в области сетевой инфраструктуры), эффективной модели управления (интеграция в центре, организация сети на периферии, плоская корпоративная структура) и высоких показателях на фондовых биржах (пока процесс роста стоимости ее акций не начал давать сбои в соответствии с общей для всех «технологических» акций тенденцией) (Ali-Yrkko et аl., 2000). Новый финансовый рынок - это ключ к новой экономике. Ниже я обрисую его основные отличительные особенности.

Прежде всего, в настоящее время происходит процесс усиления глобализации и взаимозависимости между финансовыми рынками. Хотя национальные законодательства все еще имеют значение (на самом деле именно различия в правовых и нормативных средах и создают основу для спекуляций), способность капитала «вливаться» в ценные бумаги и валюту и «вытекать» из них независимо от рынка, а также гибридная природа финансовых дериватов, нередко состоящих из ценных бумаг различного происхождения, способствуют ускоренному срастанию рынков. Подобная финансовая взаимозависимость технически поддерживается сетью компьютерных сетей, обеспечивающей возможность глобальной торговли и принятия решений в реальном времени. Строго говоря, эти сети не являются Интернетом, поскольку они не используют Интернет-протоколы. Но все же это компьютерные сети, и они подключены к Интернету. Глобальная интеграция финансовых рынков делает задачу регулирования их деятельности национальными и даже международными организациями все более и более трудной. С учетом того факта, что в 2000 году на валютных рынках в среднем обменивалось свыше 2 триллионов долларов в день, становится понятным, почему совместная интервенция центральных банков Европейского Союза, Соединенных Штатов и Японии с целью поддержания курса евро в сентябре 2000 года не смогла остановить его падения, пока на рынках не возобладала противоположная тенденция. Из этого следует, что финансовые колебания на каком-либо рынке в любой точке земного шара в принципе могут перекинуться на другие рынки вне зависимости от различий между характером национальных экономик и уровнями рыночной стоимости. Именно таким «инфицирующим» эффектом характеризовался кризис развивающихся финансовых рынков 1997-1999 годов, когда кризисы в азиатских странах, России и Бразилии подпитывали друг друга, несмотря на несходство экономик в этих трех регионах. Вопреки существовавшим тогда опасениям, эти кризисы не смогли распространиться на рынки США и Западной Европы по той простой причине, что, несмотря на все разговоры о развивающихся рынках, на них в то время приходилось только лишь 7% от общей стоимости всех мировых финансов, а их интеграция с основными рынками капитала была ограниченной. Когда развивающиеся рынки смогут повысить свою значимость, а электронные сети обеспечат их более тесную связь с глобальными финансовыми рынками, масштабы и скорость распространения финансовых потоков должны будут возрасти, что повлечет за собой дальнейшее усиление взаимозависимости рынков и многократное увеличение числа источников нестабильности.

Во-вторых, финансовые рынки видоизменяются под воздействием электронной торговли. Сети электронной коммуникации (ECN) возникли на основе сделок в NASDAQ. Созданная в 1971 году и объединенная в 1998 году с Американской фондовой биржей, NASDAQ, подобно Нью-Йоркской фондовой бирже, является некоммерческой организацией, занимающейся продажей акций. Однако она не имеет какого-то определенного места для проведения торгов: это электронный рынок, основанный на использовании компьютерных сетей. NASDAQ сыграла весьма важную роль в развитии новой экономики, поскольку передовые компании использовали NASDAQ в качестве средства для публичного размещения своих акций, отдавая дань ее высокой гибкости. ECN, созданные брокерскими фирмами, например американская Instinet (дочерняя компания Reuters Group pic), предоставляют частным инвесторам возможность осуществлять информационный поиск и совершать инвестиции в режиме онлайн. Брокерским компаниям Charles Schwabb, e-Trade и другим удалось значительно увеличить свою рыночную долю за счет организации основанной на Интернете сети индивидуальных счетов. Традиционные брокерские и финансовые фирмы типа Merrill Lynch, клявшиеся, что они не поддадутся этой тенденции, в конце концов открыли свои собственные сети электронных инвестиций, поскольку дела и деньги явно указывали на возможности Интернета по обеспечению доступа к информации и организации торговли. Дневные трейдеры-одиночки, используя собственные информационно-коммуникационные средства, в конце 1990-х годов заполонили американские финансовые сферы, затем совершили несколько набегов на Европу, после чего стали терять свои позиции и в конце концов полностью исчезли в результате постоянно возраставшей неустойчивости рынка, чему они сами же немало и поспособствовали. Распространение ECN в Европе происходило более медленными темпами вследствие национальной раздробленности и более строгого законодательства. Однако с пришествием евро, научно-технического прогресса и дерегулирования, электронной торговле во второй половине 1990-х годов удалось расширить сферу своего влияния. Easdaq, Tradepoint и Jiway стали основными системами торговли на европейских рынках. В марте 2000 года в Лондоне была создана e-Crossnet - система выравнивания курсов, поддерживаемая глобальными фирмами по управлению фондами.

Сами валютные рынки становятся электронными. На рынке фьючерсов германо-швейцарская электронная биржа Eurex в 1999 году обогнала Чикагскую товарную биржу, став крупнейшим фьючерсным рынком в мире. В конце концов в 2001 году Чикагская биржа примкнула к победителю и вошла в альянс с Eurex. MATIF и LIFFE, французская и британская фьючерсные биржи, в 1998-2000 годах также перешли на использование электронных систем. Cantor Fitzgerald Broker, крупнейший в мире облигационный брокер, в 1998 году создал в Нью-Йорке электронную биржу для торговли фьючерсными контрактами на долгосрочные казначейские обязательства. Угроза со стороны электронной торговли привела к возникновению проектов слияния европейских фондовых бирж. В 2000 году Лондонская фондовая биржа и Франкфуртская фондовая биржа в предварительном порядке договорились о слиянии с организацией одного рынка в Лондоне для солидных биржевых ценностей, а другого - во Франкфурте, в виде совместного предприятия с NASDAQ, для обеспечения увеличения объема торгов. Это соглашение так и не было реализовано, главным образом, вследствие попытки шведской биржи Swedish ОМ взять Лондонскую под свой контроль, что явилось зловещим предзнаменованием для всех финансовых рынков. Французская, голландская и бельгийская фондовые биржи приняли решение объединиться с образованием Euronext, а испанский и итальянский фондовые рынки, как ожидалось, будут тяготеть к одному из двух-трех мегарынков, формирующихся в настоящее время в Европе. Важным шагом, связанным с проектом совместного предприятия между NASDAQ и Лондонской и Франкфуртской фондовыми биржами, стало включение в этот проект Токийской фондовой биржи, что создает основу для построения глобальной ассоциации NASDAQ. Нью- Йоркская фондовая биржа также планирует внедрить смешанную систему электронной торговли и торговли в биржевом зале. Кроме того, Нью-Йорк, NASDAQ, Лондон, Стокгольм и другие фондовые биржи, испытывая давление со стороны конкурентов, нацеливаются на участие в акционерном капитале, стараются быть более гибкими, повышают свою конкурентоспособность и снижают уровень регулирования. В целом наметилась тенденция к значительному усилению роли электронной торговли как сердца финансового рынка и к объединению фондовых бирж по всему миру с образованием нескольких узлов, способных привлекать инвесторов благодаря своей критической массе и коммерческой гибкости. Это будет иметь своим результатом усиление взаимозависимости глобальных финансовых рынков, а также увеличение объемов сделок и скорости их осуществления.

Почему имеет значение технология осуществления сделок? Она способна обеспечить сокращение транзакционных издержек как минимум иа 50%, что позволяет привлечь больше инвесторов и увеличить количество сделок. Она открывает возможности для инвестиций в режиме онлайн, что приводит к следующим результатам. Во-первых, происходит беспрецедентное увеличение объема рынка, поскольку последний оказывается в состоянии мобилизовать сбережения в одном месте для инвестирования их в другом, что сопровождается ускорением оборота капиталовложений. Так, например, US Depository of Trust and Clearance Corporation (DTCC) - основной клиринговый банк обыкновенных акций и облигаций США - в 1999 году обработал ценных бумаг на 70 триллионов долларов, а в первом полугодии 2000 года объем сделок возрос на 66% в сравнении с тем же периодом 1999 года (что в пересчете на торговый оборот в годовом исчислении дало цифру, более чем в десять раз превысившую валовой внутренний продукт США на тот период времени). Во-вторых, онлайновая информация становится определяющим фактором для принятия инвесторами тех или иных решений. В-третьих, появляется больше возможностей для отказа от посредничества, поскольку частные инвесторы и онлайновые брокеры обходятся без традиционных брокеров и инвестиционных фирм. Наконец, инвесторы получают возможность мгновенно реагировать на изменение рыночных тенденций, поскольку они должны иметь информацию обо всех движениях, происходящих с большой скоростью на сложном рынке, и быть оснащены соответствующими техническими средствами, позволяющими реализовывать финансовые решения в реальном времени.

Таким образом, электронная торговля увеличивает число инвесторов с диверсифицированными стратегиями, которые, используя децентрализованную сеть источников инвестирования, работают на глобальном взаимозависимом рынке, отличающимся высокой скоростью. Результатом всего этого является экспоненциальное возрастание неустойчивости рынка, поскольку сложность, масштаб и скорость вырабатывают у вооружившихся Интернетом инвесторов поведенческую модель быстрого реагирования, что обусловливает хаотичность динамики и попытку перехитрить рынок в реальном времени. Таким образом, и трансформация финансов, и трансформация технологии торговли приводят к тому, что неустойчивость рынка становится системным трендом.

Именно в этом новом финансово-технологическом контексте рынки осуществляют оценку фирм и, собственно говоря, любых других объектов оценки, поскольку новая финансовая калькуляция, подкрепленная мощными компьютерными моделями, повлекла за собой процесс секьюритизации почти всего на свете: от целых стран (концепция «чистой стоимости реализации страны» при финансовой оценке) до выпускаемых церковью облигаций, программ защиты окружающей среды, культурнообразовательных учреждений, местных органов управления, региональных правительств и финансовых дериватов (синтетических ценных бумаг, объединяющих текущую и будущую стоимость акций, облигаций, товаров и валют).

Определение стоимости на финансовом рынке - это ключевой механизм нашей экономики. Со структурной точки зрения, конечно, фактором, имеющим значение для экономического роста, является производительность. С точки зрения фирмы главное - это получить доходы и прибыль. Однако процесс экономического роста начинается с инвестиций. А для инвесторов основной интерес здесь представляет прибыль на вложенные ими деньги, которая определяется оценкой акций, представляющих их инвестиции на финансовом рынке. Иными словами, инвестиции стимулируются ростом стоимости акций, а не доходами и прибылью, Вполне возможно, что существует прямая связь между прибылями и повышением стоимости, и тогда критерии оценки на финансовом рынке должны быть простыми и целиком зависящими от поддающихся измерению результатов деятельности фирмы в том, что касается доходов и прибыли.

Однако на деле в начале XXI века мы наблюдаем иную картину: на протяжении почти десятилетнего периода разрыв между стоимостью акций и прибылью на одну акцию постоянно возрастал. Эмпирические данные показывают, что оценка фирм фондовым рынком все в большей степени расходилась с их балансовой стоимостью. Оценка на финансовых рынках, разумеется, производится с учетом доходов и прибылей для определения стоимости акций. Однако эти критерии являются отнюдь не единственными. Здесь имеют значение также и нематериальные активы: согласно ряду исследований, каждый доллар капитала фирмы, вложенный в установку компьютеров, ассоциируется как минимум с пятью долларами рыночной стоимости после проверки по другим активам. Оценка фирмы оказывается еще более благоприятной, когда инвестиции в информационные технологии сочетаются с организационными преобразованиями (Brynjolfsson, Hitt, and Yang, 2000). Среди других важных для рыночной оценки нематериальных активов - брэндинг, имидж фирмы, эффективность управления и сфера деятельности. Поэтому, когда на рынках пришли к выводу, что Интернет является технологией будущего, любая акция, имеющая отношение к Сети, мгновенно стала получать надбавку, даже несмотря на связанный с нею риск и - что бывало довольно часто - нереальность деловых перспектив фирмы. Когда же с марта 2000 года рынки начали негативно реагировать на то, что они решили считать завышенным курсом «технологических» акций, девальвация многих из этих акций в значительной степени происходила вне какой-либо связи с фактическими результатами деятельности соответствующих фирм.

Однако рынки реагируют также и на макроэкономические показатели, и на политические решения или на их ожидание. Или же на несоответствие между ожиданиями и действительно происходящими событиями. Реакция рынков основывается и на неэкономических критериях. Они подвергаются воздействию того, что я называю информационными турбулентностями различного происхождения, каковыми являются политическая нестабильность,обстоятельства правового/судебного порядка (например, иск к Microsoft по антимонопольному законодательству), ожидания технического характера (сдача персональных компьютеров в аренду либо развитие мобильного Интернета) или даже личные прихоти и высказывания лиц, ответственных за принятие решений (Гринспен, Дуйзенберг). Как написал Пауль Фолькер (2000:78), анализировавший процесс трансформации глобальных финансовых рынков, «потоки капитала и их оценка на свобод- ных финансовых рынках находятся под влиянием как восприятий, так и объективной реальности или, возможно, более точно, - восприятие и есть реальность».

Все это отнюдь не ново. Однако здесь, как и в случае других информационных процессов, в эпоху Интернета происходят качественные изменения. Прежде всего, имеет место распространение становящихся легко доступными каждому слухов и новостей. Всевозможные финансовые гуру публикуют в режиме онлайн письма с конфиденциальной информацией, адресованной их корпоративным клиентам. Специализированные фирмы типа Whisper.com размещают в Интернете слухи и утечки информации, которые в прошлом не вышли бы за рамки узкого круга посвященных. Сообщения о финансовых спекуляциях и объявления, направленные на поднятие престижа, одни -- серьезные, другие - нет, большинство же что-то среднее (кто их разберет!), создают атмосферу информационной неопределенности. В такой обстановке инвесторы обязаны реагировать в реальном времени, дабы потом быстродействие рынка не заставило их поплатиться за проявленную нерешительность. Частные инвесторы своей многочисленностью только усиливают неустойчивость рынка. Однако главные институциональные инвесторы, также действующие со скоростью Интернета и обладающие колоссальными фондами, способны поворачивать и изменять рыночные тенденции, создавая непредсказуемые схемы взаимодействия между индивидуальными решениями и систематическими трендами.

Финансовые рынки в общем и целом находятся вне чьего-либо контроля. Они превратились в некое подобие автоматического устройства, совершающего внезапные движения, не подчиняющиеся строгой экономической логике, но следующие логике хаотичной сложности, которая проистекает из взаимодействия миллионов решений, реакций в реальном времени и в глобальных масштабах на информационные турбулентности различного происхождения, включая экономические новости, касающиеся доходов и прибылей. Или их ожидания. Или чего-то противоположного тому, что ожидалось.

Проверка реальностью действительного функционирования финансовых рынков в эпоху Интернета помогает адекватному восприятию известной полемики о завышенной оценке Интернет-фирм и, в сущности, всей новой экономики в целом. В самом деле, и ранее, и даже сейчас, в условиях экономического спада, имеет место значительная переоценка перспектив многих фирм стать доходными предприятиями. Однако ожидание доходов от выдающихся технических достижений или бизнес-инноваций отнюдь не представляется доказательством «буйства иррациональности», как это сформулировал Шиллер (1999) в своей популярной критической работе, посвященной финансовой оценке новой экономики. Действительно, если бросить взгляд в прошлое, то окажется, что некоторые из наиболее знаменитых по истории финансовых «пузырей» (на которые столь часто ссылаются в наше время консервативные экономические умы) вовсе не являлись такими уж спекулятивными, как это принято думать (Garber, 2000). Верить в то, что Интернет или генная инженерия - это приводные ремни XXI века, и делать инвестиции в фирмы, являющиеся производителями или первыми пользователями подобных технологических инноваций, не принимая во внимание их краткосрочную доходность, отнюдь не кажется совершенно иррациональным. Наоборот, это представляется более целесообразным, нежели делать ставку на продолжение традиционного бизнеса в разгар технической революции, главным объектом которой является обработка информации в рамках экономики, где больше половины всех работающих в той или иной степени занимаются обработкой данных.

Да, вполне возможно, что некоторые акции оценивались или оцениваются чересчур высоко. Но насколько именно? Напрашивающийся ответ («это решает рынок») является чисто тавтологическим, ибо именно рынок первым делом устанавливает высокую стоимость, выше того уровня, который могли бы гарантировать традиционные стандарты. Таким образом, подразумевается, что рынок в конце концов определит «правильную стоимость». Но когда, в какой момент? Сколько ждать этого момента? Длительные сроки не подарок судьбы: они представляют собой неразрывную череду коротких сроков. Они не назначаются, они зафиксированы посредством траекторий ad hoc, следующих за событиями ad hoc. Кроме того, если мы обратим внимание на поведение финансовых рынков в начале 2001 года, то увидим, что они, похоже, добились хороших результатов в том, что касается новых экономических показателей. Да, завышенная оценка шла рука об руку с недооценкой, используя традиционные критерии результативности предпринимательской деятельности. Да, многие начинающие Интернет-компании оказались нежизнеспособны и, возможно, требовалась проверка финансовых рынков с тем, чтобы какая-нибудь дарвиновская коррекция позволила подкачать мышцы Интернет-экономики. Однако в то же самое время крупные технологические компании - наиболее передовые, эффективно управляемые, получавшие доходы и показавшие прибыль, - подверглись наказанию со стороны финансовых рынков несоразмерно кажущимся причинам испытываемого ими спада. Так, например, акции Nokia в августе 2000 года сильно упали в цене, несмотря на неплохие результаты коммерческой деятельности, вследствие объявленной задержки с получением новой модели мобильных телефонов, а также из-за ее предупреждения о том, что доходы в следующем квартале будут расти медленнее, чем в предыдущем. Dell, ведущий производитель ноутбуков, и Intel, признанный лидер в области микроэлектроники, потеряли 50% своей стоимости из-за того, что их доходы оказались не столь высоки, как ожидалось. Yahoo! укрепила свои позиции в качестве ведущего мирового портала, продолжая увеличивать доходы и показывать прибыль, и все же акции компании потеряли 80% своей стоимости, что вынудило ее исполнительного директора в марте 2001 года уйти в отставку. Корпорация Microsoft, пребывавшая под угрозой дробления и державшаяся за монополию на исчезающем рынке (персональных компьютеров), также понесла убытки, однако в меньших размерах, нежели другие компании, сталкивавшиеся с аналогичной критической ситуацией, и стоимость ее акций в первом квартале 2001 года возросла. Акции компании Amazon летом 2000 года упали в цене на 60%, несмотря на значительный рост товарооборота во втором квартале 2000 года (на 84%) с достижением к концу года общего объема сбыта почти в 3 миллиарда долларов. Причем Ajnazon все еще не показала никакой прибыли. Однако, несмотря на это, компания с момента своего образования привлекала инвесторов своей убежденностью в том, что первый победитель в сфере онлайновой торговли книгами и дисками сможет заложить прочный фундамент для будущих прибылей в качестве составной части кривой накопления опыта. И это представляется вполне обоснованным. Однако подобный настрой оказался подорван вирусом разочарования в более рискованных Интернет-предприятиях, что вынудило Amazon в начале 2001 года уволить тысячи работников и закрыть два своих предприятия. Короче говоря, перетряска в 2000-2001 годы не коснулась только (или в основном) начинающих Интернет-компаний.

Фактически она поразила все технологические компании и даже в большей степени - фондовый рынок в целом. Надежные компании со всем тем доверием, которое обеспечивали традиционные методы оценки, понесли убытки вместе со множеством недисциплинированных старт-апов. Лишь очень немногим компаниям удалось избежать девальвации на фондовом рынке, в частности компаниям коммунальных служб, хорошо известным калифорнийцам своей безупречной практикой деловых отношений. С другой стороны, лучшие способности к раскрутке и умение формировать бизнес-имидж оказались весьма полезны для замедления падения стоимости акций. Ярким примером здесь может служить Nokia. Усвоив более трудным путем урок преждевременного объявления [о своем экономическом состоянии], когда летом 2000 года произошло падение курса ее акций, 19 октября 2000 года компания объявила о многообещающих доходах на конец квартала, в результате чего стоимость ее акций за один день возросла на 27%, поспособствовав подъему индекса NASDAQ (и это при том, что Nokia не торгует через NASDAQ!).

Таким образом, серьезный спад на рынке технологий в 2000- 2001 годах продемонстрировал не возврат к традиционным критериям оценки, а степень неустойчивости финансовых рынков, и в частности быстроразвивающихся рынков, по которым инвесторы перемещаются со скоростью Интернета. Это не урок буйства иррациональности с последующим резким переходом к умеренности, а наоборот, урок нервного поведения, структурно детерминированного глобализацией, дерегулированием и электронной торговлей. Представленные данные говорят не о возврате традиционного цикла деловой активности, а о возникновении экономического цикла нового типа, по сути дела, новой схемы предпринимательской деятельности, характеризующейся неустойчивостью и чередующимися резкими повышениями и понижениями рыночной оценки в результате информационной турбулентности, сочетающих экономические критерии с другими источниками оценки (Mandel, 2000). В эпоху Интернета, с ее систематически неустойчивыми информационно-зависимыми финансовыми рынками, способность жить в опасности становится частью делового образа жизни.

Труд в условиях электронной экономики

В то время как финансовый рынок дает оценку результатов деятельности компании, рабочая сила остается источником производительности, новаторства и конкурентоспособности. Кроме того, фактор рабочей силы становится важным как никогда ранее в условиях экономики, зависящей от способности отыскивать, обрабатывать и использовать информацию во все более возрастающих масштабах онлайнового режима. В самом деле, сейчас мы переживаем информационный взрыв. Согласно результатам исследования, проведенного Калифорнийским университетом в Беркли (Lyman and Varian, 2000), во Всемирной паутине находится порядка 550 миллиардов документов (95% из которых являются общедоступными), а скорость увеличения объема онлайновой информации составляет 7,3 миллиона web-страниц в день. Число сообщений, ежегодно пересылаемых по электронной почте, в пятьсот раз превышает количество web-страниц. Ежегодно в мире производится 1,5 миллиарда гигабайт информации различного вида, 93% которой в 1993 году были произведены в цифровой форме. Таким образом,с одной стороны,деловые фирмы имеют доступ к огромному массиву данных, которые посредством магнитной памяти, цифровой обработки и Интернета можно рекомбинировать и использовать для любых целей и в любых контекстах. С другой стороны, это оказывает огромное давление на рабочую силу. Электронная экономика не может функционировать без работников, способных совладать - как в техническом, так и в содержательном плане, - с этим морем информации, организующих ее, концентрирующих ее и преобразующих ее в специальные знания в соответствии с целями и задачами рабочего процесса.

Работники такого типа должны быть высокообразованными инициативными людьми. Компании, как большие, так и малые, в своей деятельности зависят от качества и самостоятельности рабочей силы. Качество измеряется не годами, потраченными на образование, - оно определяется характером образования. Работающие в условиях электронной экономики должны уметь перепрограммировать себя в том, что касается мастерства, знаний и мышления,сообразно постоянно меняющимся задачам развивающейся деловой среды. Самопрограммирующаяся рабочая сила нуждается в определенном типе образования, на основе которого накопленный работником запас знаний и информации может расширяться и видоизменяться на протяжении всей его (или ее) трудовой жизни. Это имеет важные последствия для требований, предъявляемых к системе образования, как на стадии формирования, так и в ходе процессов переподготовки и переобучения, продолжающихся всю взрослую жизнь. К числу таких последствий относится требование электронной экономики развивать электронное обучение в качестве долговременного «спутника» профессиональной жизни. Наиболее важными особенностями такого процесса обучения являются, во-первых, обучение тому, как учиться, поскольку большая часть специальной информации, как правило, устаревает в течение нескольких лет, ибо мы живем в условиях экономики, изменяющейся со скоростью Интернета; во-вторых, наличие способности преобразовывать информацию, полученную за время обучения, в специальные знания.

Однако самопрограммирующаяся рабочая сила не в состоянии продемонстрировать свои способности в условиях традиционной жесткой деловой среды. Бренахан, Бриньолффсон и Хитт (2000) эмпирическим путем выявили цепи положительной обратной связи между информационными технологиями, организационной гибкостью и высококвалифицированной рабочей силой на уровне фирмы. Деятельность электронной фирмы (в Сети или вне ее) основывается на плоской иерархии, системе коллективного труда и свободном, непринужденном взаимодействии между работниками и руководством во всех структурных подразделениях, а также между отдельными уровнями данной фирмы. Сетевое предприятие становится возможным благодаря сетевым работникам, использующим потенциал Интернета и располагающим своим собственным интеллектуальным капиталом.

Талантливые люди - это главный фактор производства в сфере электронного бизнеса. Буквально все сейчас основывается на способности привлекать, удерживать и эффективно использовать талантливых работников. На таком конкурентном рынке труда с высоким спросом на самопрограммирующуюся рабочую силу фирмы прибегают к целому ряду ухищрений, с тем чтобы удержать лучших своих сотрудников. Помимо обычных в таких случаях уловок (финансовые льготы, подарки, премии), основная стратегия по закреплению сотрудников на фирме заключается в частичных выплатах посредством опционов акций, позволяющих тем воспользоваться результатами деятельности данной фирмы. Это увязывает судьбу работника с успехом фирмы (по крайней мере, на то время, пока тот не заработает достаточно денег, чтобы стать независимым). Примеры высокой оценки рыночной капитализации действуют подобно магниту, привлекая Самых лучших и талантливых к участию в следующем многообещающем предприятии: в 1999 году в Силиконовой долине ежедневно появлялось порядка шестидесяти пяти «бумажных миллионеров». И даже отрезвляющий спад деловой активности на рынке в 2000 году не смог преуменьшить такую мотивацию, заставив лишь проявлять большую осмотрительность по поводу смешения жизненного выбора с фондовыми опционами.

Платежи с использованием фондовых опционов, по существу, весьма выгодны для фирм не только как средство закрепления рабочей силы, но и потому, что они частично освобождают их от бремени выплаты зарплаты. Кроме того, в США компании могут уменьшать свои налоги на величину выплат по фондовым опционам. В ряде случаев крупные компании вообще не платят никаких корпоративных налогов благодаря этой лазейке в налоговом законодательстве - пережитку прошлого, восходящему к тем временам, когда фондовые опционы являлись исключительным мероприятием, «зарезервированным» за узким крутом высших должностных лиц. Что же касается работников, то оплата в фондовых опционах, по иронии судьбы, возрождает старую анархическую идеологию самоуправления компанией, поскольку ее сотрудники оказываются и совладельцами, и сопроизводителями, и соуправляющими.

Самостоятельность, вовлеченность плюс смягченная форма совместного владения обходятся недешево, требуя полной подчиненности бизнес-проекту, далеко выходящей за рамки договорных обязательств. Для профессионалов, работающих в компаниях Силиконовой долины, продолжительность рабочей недели, превышающая 65 часов, является нормой. А на стадии сдачи какого-либо важного проекта для отдыха не остается даже ночей. Аналогичные графики работы, по-видимому, характерны для индустрии Интернета в Барселоне, Париже и Хельсинки.

Историческое возрождение самостоятельности труда после бюрократизма промышленной эры еще более наглядно можно продемонстрировать на примере развития мелкого бизнеса, весьма часто представляемого отдельными индивидами, работающими в качестве консультантов или субподрядчиков. Такие бизнес-предприниматели владеют собственными средствами производства (компьютер, телефонная линия, мобильный телефон, рабочее место - чаще всего дома, - их образование, их опыт и самое главное достояние - их умственные способности). Они накапливают собственный капитал, который нередко вкладывают в акции компаний, на которые они работают. Этот двунаправленный процесс концентрации капитала и разукрупнения рабочей силы, по-видимому, является одним из исторических сюрпризов электронной экономики.

Осознание важности роли самопрограммирующейся рабочей силы для электронного бизнеса и соответствующий спрос на нее привели к дефициту такого рода работников в наиболее быстро развивающихся отраслях промышленности и регионах мира. От Силиконовой долины до Стокгольма и от Англии до Финляндии главной проблемой ведущих компаний стал поиск инженеров, компьютерных программистов, профессионалов электронного бизнеса, финансовых аналитиков и попросту всех тех, кто обладает способностью развивать новые навыки в соответствии с требованиями постоянно меняющегося рынка. Однако растущее число женщин, оканчивающих высшие учебные заведения, и массовое пополнение женщинами рядов оплачиваемых работников обеспечивают основное предложение квалифицированной, гибкой и самостоятельной рабочей силы в соответствии с потребностями электронной экономики. Несмотря на существующую в корпоративном мире дискриминацию по половому признаку, массированному нашествию женщин подверглись все уровни профессиональной структуры, и под давлением с их стороны в течение 1990-х годов произошло сокращение разрыва в уровнях зарплаты женщин и их коллег-мужчин. Структурное встраивание женщин в рынок труда оказалось необходимым условием для развития новой экономики с долговременными последствиями для семейной жизни и для всей общественной структуры в целом.

Другим важным источником предложения талантов, в частности в Соединенных Штатах, стала иммиграция. В 2000-2001 годах США поглощали свыше 200 тысяч высококвалифицированных работников в год по специальным визам и вдобавок использовали десяткитысяч других в режиме онлайн, работавших в своих странах или в «центрах развития» в оффшорных зонах, в частности в Карибском море. Многие из этих эмигрантов после получения постоянного места жительства основали собственные компании. Согласно данным исследования Саксенян (1999), в 1990-х годах примерно 30% от общего числа новых компаний Силиконовой долины возглавляли исполнительные директора- иммигранты из Китая или Индии. И это не считая многочисленных предпринимателей-иммигрантов других национальностей, в частности граждан России, Израиля и Мексики. Европа, несмотря на рост ксенофобии, осознала реальность привлечения профессиональных работников-иммигрантов, поскольку прогнозы на 2004 год показывали, что европейские рынки труда окажутся не в состоянии удовлетворить свыше 25% потребностей в работниках информационных технологий. В 2000 году в Великобритании был принят законодательный акт о предоставлении 100 тысяч специальных иммигрантских виз ежегодно. То же самое, несмотря на протесты общественности, сделала и Германия, выделив квоту в 20 тысяч виз. В Финляндии компания Nokia оказывала давление на правительство с целью добиться снижения весьма высокого подоходного налога до 30%-ного уровня для лиц наемного труда, работающих в Финляндии в течение ограниченного срока. Это было необходимо Nokia для привлечения профессиональной рабочей силы, которая требовалась компании для того, чтобы она смогла вписаться в новый виток технического новаторства.

Достаточно любопытным здесь представляется тот факт, что, согласно исследованиям Саксенян и др., иммигранты, прибывающие в Силиконовую долину, вовсе не оказываются потерянными для своих стран (Saxenian, 1999; Balaji, 2000). Многие из них, после того как устроятся в каком-нибудь ведущем техническом или бизнес-центре, создают компании в своих собственных странах, перекидывая мост между Калифорнией и Индией, Тайванем, Израилем, Мексикой и т.д. Вновь образованные компании развивают у себя в стране свои собственные сети, в результате чего в Силиконовую долину мигрируют новые предприниматели, воспроизводя этот процесс. Таким образом, в общем и целом мы имеем здесь дело не с «утечкой мозгов», а становимся свидетелями возникновения системы «циркуляции умов».

Разумеется, не всякая рабочая сила в электронной экономике или в электронном бизнесе является самопрограммирующейся. В своих более ранних работах я проводил различие между самопрограммирующейся и общей рабочей силой. Олицетворением общей рабочей силы являются работники, не имеющие специальных навыков или не обладающие способностью приобретения таковых в ходе производственного процесса, и использующие лишь те навыки, которые требуются для выполнения указаний руководства. Таких работников можно заменить машинами либо общей рабочей силой из любой другой точки земного шара, при этом правильный выбор пропорции между машинами, местной рабочей силой и работниками из других регионов будет определяться текущими экономическими расчетами. Разумеется, эта общая рабочая сила нисколько не зависит от качеств отдельной личности. Она является результатом отсутствия общественных и частных вложений интеллектуального капитала в данного человека. Кроме того, задачи, выполняемые общей рабочей силой, обусловлены потребностями экономики в целом и поэтому вовсе не обязательно являются примитивными по своему характеру: в таковые их превращает оценка общественной структурой. К примеру, одним из наиболее быстро развивающихся и не требующих высокой квалификации видов услуг во всех странах мира является частная охрана. Для получения лицензии на ношение и использование оружия требуется не только специальная подготовка по части искусства стрельбы и рукопашного боя, но и соответствующие юридические познания, психологическая устойчивость и умение вести себя в критических ситуациях. Все эти качества требуют подготовки на уровне колледжа, а также общей способности к самопрограммированию нужных навыков с учетом складывающихся обстоятельств и уровня технического развития. Однако общественные институты относятся к таким профессиям как к малозначимым в том, что касается уровня оплаты труда, подготовки и процедур набора кадров, в результате чего соответствующие сферы деятельности отдаются на откуп общей рабочей силе, эффективность которой зачастую оказывается весьма невысокой. Когда знания и информация распространятся как внутри общества, так и по всему земному шару, вся рабочая сила в целом может и должна стать самопрограммирующейся. Однако пока общественные институты, бизнес-приоритеты и модели неравенства будут действовать вразнобой, общая рабочая сила будет оставаться необходимым количеством, нежели определенным качеством, в том решающем вкладе, которую вносит рабочая сила в повышение производительности труда и внедрение новшеств в условиях электронной экономики.

Одно из основных проявлений трансформации трудовых отношений оказывается общим как для самопрограммирующейся, так и общей рабочей силы - это гибкость. Сетевая форма организации бизнеса, высокие темпы развития глобальной экономики и наличие технических возможностей для работы в режиме онлайн, как у частных лиц, так и у фирм, приводят к возникновению гибкой схемы занятости. Представление о предсказуемой модели карьерного роста- с работой полный рабочий день в фирме или в государственном секторе, в течение длительного периода времени, с четким определением договорных прав и обязанностей, общим для большинства работающих, - постепенно исчезает из практики деловых отношений, несмотря на то что оно продолжает сохраняться на регулируемых рынках труда и в сокращающемся государственном Лекторе. Мартин Карной (2000) в своей изобилующей оригинальными мыслями книге, посвященной вопросам трансформации рабочей силы в условиях новой экономики, документально показал, что самостоятельная занятость, работа неполный рабочий день, временная работа, выполнение работ по субподрядам и консультирование получают все более широкое распространение во всех экономиках. Что касается менее развитых экономик, то там неофициальные виды деятельности, полностью неконтролируемые и базирующиеся на схемах случайной занятости, характерны для весьма значительной части городской рабочей силы большинства стран. А общая тенденция здесь такова: место «организованного мужчины» занимает «гибкая женщина». Так, исследование Криса Беннера (2001) продемонстрировало, что гибкая практика занятости, воплощением которой являются посредники по трудовым ресурсам и гибкая политика найма, представляет собой отличительную особенность экономики Силиконовой долины. Обзор, сделанный Калифорнийским университетом в Сан-Франциско и Филдовским институтом (1999) на основании репрезентативной выборки рабочей силы в Калифорнии в 1999 году, представил эмпирическое подтверждение сокращения доли традиционных схем занятости. Если, согласно данному исследованию, определить традиционную работу как такую, которая выполняется одним постоянным работником полный рабочий день в ходе дневных смен на протяжении всего года с оплатой его труда фирмой, для которой эта работа делается, причем данный человек не работает дома или в качестве независимого подрядчика, то тогда оказывается, что только лишь 33% работников в Калифорнии вписываются в такую схему. Если же мы присовокупим к этому «традиционному» статусу требование как минимум трехлетнего контракта в одной компании, то доля калифорнийцев трудоспособного возраста, удовлетворяющих указанным критериям, уменьшится до 22%.

Хотя европейские рынки труда отличаются меньшей гибкостью, общая тенденция здесь оказывается той же самой, как это документально продемонстрировал Карной (2000). Формы проявления такой гибкости варьируются от страны к стране в зависимости от положений трудового и налогового законодательств. Так, в Италии и Великобритании самая высокая доля самостоятельных предпринимателей по отношению к другим странам - членам Организации экономического сотрудничества и развития, в то время как Нидерланды проделали путь от серьезных проблем с безработицей в 1980-х годах к самому низкому проценту безработных в Европе в 2000 году, создав многочисленные рабочие места с неполным рабочим днем (главным образом, для женщин) с покрытием всех социальных выплат государством.

Гибкость трудового процесса, разнообразие схем занятости и условий работы и индивидуализация трудовых отношений представляет собой системные особенности электронного бизнеса. Гибкая практика использования рабочей силы имеет тенденцию к распространению из этого ядра новой экономики по всему рынку труда, тем самым внося свой вклад в появление новой разновидности социальной структуры, которую я описал в концепции сетевого общества.

Производительность, новаторство и новая экономика

Если существует новая экономика, то только благодаря резкому скачку в повышении производительности труда. Не будь такого скачка, мы все еще могли бы утверждать, что есть техническая революция, но вовсе не обязательно - новая экономика. Как следствие, в течение многих лет среди экономистов велась ожесточенная полемика по вопросу о действительной эволюции в повышении производительности труда, а также о причинах данного явления. Измерение производительности всегда было непростым делом, в условиях нашей экономики усложнявшимся следующими тремя обстоятельствами: большинство людей работают в сфере услуг, где определение производительности сталкивается с наибольшими трудностями; статистические категории, разработанные для промышленной эры, являются удручающе неадекватными для оценки информационной экономики (примером здесь может служить практиковавшееся Министерством труда США до 1998 года определение затрат на программное обеспечение как расходов, а не как инвестиций); бизнес работает в глобальных сетях производства и дистрибуции, и поэтому при бухгалтерском учете производительности фактически должны приниматься во внимание любые факторы, делающие свой вклад в изменение производительности на протяжении всей цепочки создания стоимости, а это находится вне досягаемости современных методов бухгалтерского учета. Добавьте сю да наблюдаемый историками-экономистами разрыв во времени междутехническими революциями и моментом начала их воздействия на уровне фирмы, и мы тогда сможем лучше понять «парадокс производительности», уже в течение многих лет сбивающий с толку экономистов.

Однако последние изменения в статистических категориях в Соединенных Штатах и использование более совершенных процедур бухгалтерского учета, похоже, позволяют сделать вывод о существенном росте производительности в результате массированных инвестиций в информационные технологии, связанных с организационными преобразованиями на базе сетевых структур. В конце концов с точки зрения экономической теории одним только увеличением производительности труда можно объяснить возникновение экономики, способной развиваться с постоянно высокой скоростью при почти полной занятости, с ростом доходов и низкой инфляцией на протяжении длительного периода времени, как это происходило в Соединенных Штатах с 1993 года по конец 2000 года. Если в период 1985-1995 годов производительность труда в США увеличивалась со среднегодовой скоростью 1,4%, то с 1996 по 2000 год эта скорость возросла вдвое, составив 2,8%. В течение двенадцати месяцев между вторым кварталом 1999 года и вторым кварталом 2000 года производительность труда росла с ошеломляющей скоростью 5,2%. Согласно различным оценкам, в течение десятилетнего периода 2000-2010 годов предполагаемый рост производительности будет составлять от 2,3 до 4% в год, хотя падение курса акций в 2000-2001 годах и позже способно существенно изменить этот прогноз в результате уменьшения инвестиций, а тем самым и внедрения инноваций, роста производительности и экономического роста. Тем не менее в последнем квартале 2000 года в условиях значительного спада американской экономики производительность труда увеличивалась со среднегодовой скоростью 2,4%, меньшей по сравнению с предыдущим кварталом, однако все еще достаточно высокой, чтобы довести годовой рост производительности за весь 2000 год в целом до 4,3%. Таким образом, даже использование более низкого порога оценок будущего роста производительности - примерно в 2,3%.ежегодно -- позволило бы существенно улучшить показатели по производительности труда в США для двух предшествующих десятилетий с обеспечением основы для подъема новой экономики, чьи форма и логика все еще находятся на стадии развития.

Исследования, проведенные Стивеном Олинером и Даниэлем Зихелем из Федерального резервного банка в Вашингтоне, а также Дейлом Йонгерсоном из Гарварда и Кевином Стиро из Нью-Йоркского федерального банка, позволяют сделать вывод, что инвестиции в информационные технологии и высокая производительность в компьютерной индустрии оказались основными факторами ускорения роста производительности труда (Oliner and Sichel, 1994; Sichel, 1997; Jorgenson and Stiroh, 2000; Jorgenson and Yip, 2000). Действительно, на протяжении 1990-х годов производительность в секторе информационных технологий ежегодно увеличивалась на 24%. Как свидетельствует история, новаторы и создатели новых технологий первыми начинают их использовать, а также первыми готовят рабочую силу для них и соответствующим образом видоизменяют организационную структуру. Таким образом, самые ранние пользователи становятся первыми, кто извлекает выгоду из роста производительности труда. Однако по мере того как их бизнес-модель вместе с новыми технологиями начинает проникать в другие сектора экономики, увеличиваются и темпы роста производительности. На это обратили свое внимание Бриньолфсон и Хитт (2000), в период с 1987 по 1994 год исследовавшие деятельность шестисот американских фирм. Они показали, что внутренняя децентрализация фирмы и использование сетевых форм организации являлись необходимыми условиями увеличения производительности посредством информационных технологий. Взяв за основу анализ ряда конкретных случаев, Лукас (1999) также показал, что выгоды фирмы от инвестиций в информационные технологии, будучи в целом позитивными, бывают весьма различными по своей природе. Не все они измеряются возвратом инвестиций, однако технология, как правило, является весьма важным фактором в позиционировании фирмы в контексте продукции, производства и рынка.

Короче говоря, в США во второй половине 1990-х годов наблюдалось существенное увеличение инвестиций в оборудование, связанное с информационными технологиями и в программное обеспечение, в результате чего в 2000 году они составили 50% от всего объема капиталовложений в бизнес. Эти инвестиции в сочетании с организационной реструктуризацией и особенно с распространением сетей, основанных на Интернете, в качестве всеобъемлющей деловой практики, по-видимому, являются главными факторами, объясняющими рост производительности труда, который представляет собой и основной источник создания стоимости, и фундамент новой экономики.

В других регионах мира инвестиции в информационные технологии и распространение сетей также происходит с высокой скоростью,особенно в Скандинавии, Западной Европе и промышленно развитых странах Азии. Однако влияние этих изменений на производительность труда, определяемое на уровне национальных экономик, все еще никак не проявляет себя,если не считать Финляндии и Швеции. Это можно объяснить комбинированным воздействием следующих факторов: неадекватности статистических категорий, еще более устаревших, чем в Соединенных Штатах; меньшей долей фирм, связанных с информационными технологиями, в общем акционерном капитале: около 3% в Германии и Японии против 7% в США; существенным отставанием европейских фирм в том, что касается организационных преобразований и гибкости рабочей силы. Тем не менее анализ конкретных случаев из сферы электронного бизнеса, а также статистические данные по производительности труда и величине доходов в расчете на одного работника в сфере информационных технологий, похоже, обнаруживают ту же самую тенденцию, что и в Соединенных Штатах. Действительно, поскольку новая экономика -- это глобальная экономика,то в том случае, если бы электронному бизнесу пришлось развиваться только в границах Соединенных Штатов, процесс его распространения в конце концов просто остановился, поскольку обусловленный этим бизнесом рост производительности опережал бы развитие глобальных рынков, вызывая кризисы перепроизводства. Возникновение компании Do-Co-Mo в Японии, новые предпринимательские сети в высокотехнологичных отраслях промышленности на Тайване и в Южной Корее, быстрый рост индустрии мобильных телекоммуникаций и соответствующей сферы услуг в Скандинавии, реструктуризация французской и немецкой автомобильной промышленности на основе сетевой бизнес-модели, переоснащение голландской и немецкой микроэлектронной индустрии и развитие конкурентоспособных онлайновых финансовых служб в Лондоне и Франкфурте - все это примеры глубоких преобразований глобальной экономики в направлении технологически обусловленного роста производительности труда, который впервые был отмечен в Соединенных Штатах. Если такие тенденции, как я полагаю, действительно обязаны своим происхождением видоизменению бизнес-модели и распространению информационных технологий, то тогда они смогут преодолеть последствия недавнего спада 2000-2001 годов. Однако для этого потребуется организовать управление экономическим циклом нового типа, анализу которого посвящен последний раздел настоящей главы.

Новая экономика, возглавляемая электронным бизнесом, - это не онлайновая экономика, а экономика, поддерживаемая информационными технологиями, зависящая от самопрограммирующейся рабочей силы и организованная на основе компьютерных сетей. Вышеперечисленные компоненты выступают в качестве источников роста производительности труда и тем самым создания материальных ценностей в информационную эпоху. Однако если рабочая сила является источником повышения производительности, то творческие способности рабочей силы и эффективность организации бизнеса в конечном итоге обусловливаются новаторством. Новаторство является функцией высококвалифицированной рабочей силы и наличия организаций, генерирующих знания. И процесс внедрения новшеств также претерпевает изменения в условиях электронной экономики, поскольку использование Интернета играет главную роль при внедрении инноваций.

Мануэль Кастельс

Галактика Интернет

Предисловие к русскому изданию

В России происходит одновременно несколько переходных процессов. Один из самых значимых - технологический и организационный переход к информационному обществу. Богатство, власть, общественное благополучие и культурное творчество в России XXI века во многом будут зависеть от ее способности развить модель информационного общества, приспособленную к ее специфическим ценностям и целям. Интернет - это информационная технология и социальная форма, которая воплощает в себе информационную эпоху так же, как электрический двигатель был рычагом социальных и технических изменений индустриальной эпохи, В лежащей перед вами книге предпринимается анализ Интернета как культурного явления вместе с тем широким влиянием, которое оказал Интернет на бизнес,политику, личные взаимоотношения и сферу коммуникаций. Интернет изначально создавался как средство свободной глобальной коммуникации.

В то время как технология не гарантирует свободу, Интернет на самом деле является мощным инструментом как для осуществления личной свободы, так и свободы общественных групп. Тем не менее свобода не предполагает ее непременно позитивной социальной реализации, поскольку все зависит от того, как люди и социальные институты относятся к свободе. Так, быстрое распространение Интернета по всему миру сопровождается бытующими в средствах массовой информации разнообразными слухами и мифами о возможном негативном воздействии Интернета. Совсем недавно один высокопоставленный чиновник российского правительства выразил свое отрицательное отношение к Интернету на том основании, что он может оказать разрушительное влияние на детей. Как демонстрирует эта книга, эмпирические исследования развенчивают большинство подобных мифов. Более того, судить об Интернете в терминах «хорошо» или «плохо» вообще неправильно. Технологии хороши или плохи в зависимости от нашего их использования, Они суть продолжения нас самих.

Во всяком случае, независимо от нашего отношения к Интернету, мы должны считаться с тем, что Интернет и компьютерные сети в целом уже стали становым хребтом всех современных обществ по всему миру. Если в 1995 году в мире насчитывалось менее 10 миллионов пользователей Интернета, к концу 2003 года их стало около 700 миллионов, а к 2005 году их количество достигнет миллиарда, даже если учитывать громадную разницу между развитыми и развивающимися странами. Кроме того, вся деятельность, от финансовой сферы и СМИ до политики и общественных движений, организована вокруг сетей Интернета. Таким образом, реальный вопрос для людей, для бизнеса, для институтов - это как жить с Интернетом. Для того чтобы ответить на этот вопрос каждому со своей собственной точки зрения, нам нужно на основе научного исследования собрать все, что мы знаем о социальном, экономическом и политическом значении Интернета. Как раз это и является целью настоящей книги: суммировать и проанализировать данные исследований Интернета, проведенных за последние несколько лет. И хотя большинство этих данных получены в исследованиях, проведенных на Западе, в особенности в Соединенных Штатах, кажется, что они соответствуют исследованиям, проводимым и в других странах, например обзорному исследованию использования Интернета, которое я провел в Каталонии в 2002 году, и последним исследованиям, проведенным в Китае и Латинской Америке.

Что мы можем усвоить из этих исследований? Не опережая выводов анализа, предпринятого в настоящей книге, заслуживает внимания следующее.

1) Интернет был построен его создателями, по преимуществу учеными и студентами, как средство свободной коммуникации. Кроме того, функционирование Интернета обеспечивалось программами, свободно распространявшимися по сети. Даже сегодня на Apache и Linux, программах с открытым исходным кодом, работают две трети web-серверов по всему миру. Благодаря его структуре, контролировать Интернет возможно, но это весьма затруднительно, хотя правительства и пытаются подавить свободную коммуникацию посредством идентификации отправителей и получателей незаконных сообщений, налагая наказания на них и провайдеров Интернет-услуг. Однако из-за глобальной маршрутизации Интернета почти всегда можно найти альтернативные пути передачи сообщения для избежания контроля, как это делают пользователи Интернета в Китае. Таким образом, Интернет является, в первую очередь, универсальным социальным пространством свободной коммуникации.

2) Эмпирические данные свидетельствуют о том, что Интернет не содействует социальной изоляции и личному отчуждению. В действительности он способствует внутрисоциальному взаимодействию и построению межличностных сетей. Он содействует увеличению f2f-коммуникации (face-to-face, лицом к лицу), а не избавляет от нее. Самоуправляемая на основе личного выбора сетевая (онлайновая и оффлайновая) коммуникация является развивающейся формой социального взаимодействия в информационную эпоху. Использование Интернета исключительно для онлайновых чатов и ролевых игр весьма ограничено, прежде всего кругом тинейджеров и молодых пользователей. Интернет имеет отношение к реальной жизни людей. В нашем обществе формируют реальность и физический, и виртуальный миры.

3) Интернет крайне важен для бизнеса. Но не для чисто онлайнового, виртуального бизнеса. Дот-комы занимающиеся онлайновыми продажами, не нашли адекватной бизнес-модели, и их неудача спровоцировала кризис новой экономики в 2000- 2002 годах. Однако эконометрические изыскания и case-исследования показывают, что Интернет является весьма существенным фактором увеличения производительности и конкурентоспособности, делая возможным распространение сетевых форм организации бизнеса. Так, в Соединенных Штатах на протяжении экономического спада 2000-2003 годов производительность продолжала расти с очень высокой скоростью (4% в год в среднем и 6,8% в 2003 году), и это напрямую связано с построением организационных сетей и использованием компьютеров и Интернета.

Таким образом, новая экономика существует, но связана она не с виртуализацией бизнеса, а с изменением форм и процессов деятельности во всех сферах бизнеса за счет использования знаний, коммуникационных технологий и сетей в качестве базовой организационной формы.

Итак, Интернет - это не просто очередная техническая новинка или технология. Это ключевая технология информационной эпохи. Он воплощает культуру свободы и личного творчества, будучи как источником новой экономики, так и общественного движения, базирующегося скорее на изменении человеческого сознания, чем на увеличении власти государства. Использование Интернета, однако, зависит от того, какими являются использующие его люди и общество. Интернет не определяет, что следует людям делать или как им жить. Напротив, именно люди создают Интернет, приспосабливая его к своим потребностям, интересам и ценностям. Вот почему развитие Интернета в России будет обусловлено тем, какой именно будет российское общество в этот момент истории.

Мы не успели оглянуться, как Интернет стал

обычной частью нашей жизни и привычным

рабочим инструментом. Мы даже не успели

осознать, чем он является. Как он появился?

Кто его создал? Как сказалось

распространение Интернета на сфере

коммуникаций? Как изменилась экономика

под его воздействием? К каким изменениям

в культуре приводит распространение

Интернета? Как меняются под его влиянием

отношения меджду людьми? Что такое

«цифровой разрыв»? Как изменилась

структура нашей повседневной жизни? Книга,

которую выдержите в руках, отвечает на эти

(и многие другие) вопросы на основе

фундаментального и всестороннего анализа.

Яндекс.Директ

Купить дешево сноуборд – здесь! Купить дешево сноуборд – Burton, Forum, Gnu, Lamar. Бесплатная доставка!

Сноуборды Burton·Сноуборды Forum·Женские сноуборды

Адрес и телефон proskater.ru

Заявка в Банк Ренессанс Кредит Наличными в день обращения. От 30 000 до 1 000 000 рублей. Без поручителей.

заявка-в-банк-ренессанс.рф

Zaochnik.com - написание контрольных, курсовых, дипломных работ на заказ по любому предмету

М. Кастельс - американский социолог испанского происхождения, один из крупнейших социологов современности, специализирующийся в области теории информационного общества. Сетевое общество и информационная эпоха, формы идентичности и проблемы развития.

Вид: реферат

Язык: русский

Дата добавления: 04.12.2012

Размер файла: 26,5 K

Полная информация о работе Полная информация о работе

Скачать работу можно здесь Скачать работу можно здесь

Яндекс.Директ

Заявка на кредит без отказов

Во все банки города без поручителей. Одобрение за 30 минут. Выдают всем.

kredit-v-5-bankov.ru

SUNLIGHT – Ювелирный магазин!

Большой выбор украшений из золота & серебра. Модный дизайн. SUNLIGHT.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже.

Название работы:

E-mail (не обязательно):

Ваше имя или ник:

Cтуденты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны

Подобные документы

1. Кастельс об информационном обществе

М. Кастельс как американский социолог и экономист, краткий очерк его биографии, направления профессиональной деятельности и оценка достижений. Особенности исследования Кастельсом современного информационного общества, анализ работ по данной тематике.

презентация , добавлен 27.03.2013

2. Информационное общество: понятия, определения, концепции

Концепция постиндустриального информационного общества. Увеличение роли информации и знаний в жизни общества, создание глобального информационного пространства. Критерии перехода общества к постиндустриальной и информационной стадиям своего развития.

контрольная работа , добавлен 25.09.2013

3. Особенности формирования информационного общества

Понятие "информационного общества" в рассмотрении современных философов, исторические этапы его развития и формирования, роль государства. Американский и канадский опыт создания информационной супермагистрали, государственная программа информатизации.

книга , добавлен 01.02.2010

4. Понятие информационного общества

Понятие информационной революции, ее роль в формировании информационного общества. Современные международные отношения в условиях развития информационного общества, дальнейшие перспективы данного процесса в современной России. Духовная безопасность.

курсовая работа , добавлен 09.06.2013

5. Основные концепции современного развития общества

Краткий анализ существующих концепций современного развития общества, воссоздающих внутреннюю логику общественного прогресса и определяющих его ближайшие перспективы: теорий постиндустриализма, информационного общества, постмодернити, постэкономической.

реферат , добавлен 26.07.2010

6. Общество как социальная система

Сущность и структура общества как системы. Общество как социальная система. Теории индустриального и информационного общества. Индустриализация как социальный процесс. Теория конвергенции и ее две концепции. Социология и проблема типизации общества.

контрольная работа , добавлен 07.08.2010

7. О реализации стратегии развития информационного общества в Российской Федерации

Информационное общество как ступень в развитии современной цивилизации, его основные характеристики, этапы процесса развития. Декларация тысячелетия ООН. Окинавская хартия глобального информационного общества. Стратегия и пути его развития в России.

презентация , добавлен 25.07.2013

8. Современная социально-экономическая система в теории информационного общества как общества социальных сетей

Варианты определения и сущность понятия "знание", исследование данного феномена социологами различных времен. Признаки современного общества и значение в нем владения информацией. Сетевой анализ как основной методологический подход к изучению общества.

курсовая работа , добавлен 21.02.2010

9. Функции информации в обществе

Место информации и данных в процессе информационного обмена общества. Понятие, функции и характеристики информации. Описание противоречий информационного общества. Анализ влияния средств информационного обмена на развитие систем общественных отношений.

реферат , добавлен 12.10.2010

10. Информационное общество: понятие и тенденции

Понятие и сущность информации. Развитие представлений об информации. Понятие и сущность информационного общества. Причины и последствия информационных революций. Возникновение и основные этапы развития информационного общества.

курсовая работа , добавлен 15.05.2007

Другие документы, подобные Институциональный подход в концепции М. Кастельса и его влияние на развитие идей информационного общества

Как сжечь жир в проблемных местах!? Потребуется 5 дней...

Как легко забеременеть, если не получается?! Ученые знают ответ...

Размещено на http://www.allbest.ru/

Институциональный подход в концепции М. Кастельса и его влияние на развитие идей информационного общества

Мануэль Кастельс (исп. Manuel Castells; род. 1942 г.) - американский социолог испанского происхождения.

Считается одним из крупнейших социологов современности, специализирующимся в области теории информационного общества. Учился в Париже у Алена Турена. В начале научной карьеры изучал проблемы урбанистики. Преподавал социологию в Высшей школе социальных наук (Париж, Франция). С 1979 года -- профессор Калифорнийского университета в Беркли.

В качестве приглашенного профессора читал лекции в крупнейших университетах мира. С 1984 года неоднократно посещал СССР, а потом - Россию.

Исследование Мануэля Кастельса «Информационная эпоха: Экономика, общество и культура» (1996-1998. «The Information Age» состоит из трех томов «Становление общества сетевых структур», «Могущество идентичности» и «Конец тысячелетия»). Это исследование оказало огромное влияние на современные социальные науки. Работа М. Кастельса включает более 1200 стр. и является энциклопедическим анализом роли информации в современном обществе. После выхода этого трехтомника некоторые обозреватели поставили М. Кастельса в один ряд с Карлом Марксом, Максом Вебером, Эмилем Дюркгеймом.

Marxist Approach», написанную под влиянием структуралистского марксизма. В 1979 г. приглашен в Университет Беркли (Калифорния), где занимает должность профессора городского и регионального планирования и социологии. Живет в Калифорнии (Сан-Франциско), но постоянно посещает разные страны - был приглашенным профессором в более чем 20 университетах мира. Уже после первой работы за Кастельсом установилась прочная репутация исследователя урбанистики. В 1989 г. издает книгу «The Informational City», где впервые

появилось понятие «информационализма», которое было развито в его главном труде «Информационная эпоха».

М. Кастельс - постмарксист и активный социал-демократ. Критикует коммунизм как идеологическое течение, по его мнению «все утопии ведут к террору, если предпринимается серьезная попытка воплотить их в жизнь».

Сетевое общество и информационная эпоха

В своих работах М. Кастельс не использует понятие «информационное общество». По его мнению, все общества использовали информацию и поэтому были информационными. Термин «Информационная эпоха», по его мнению, имеет большую аналитическую ценность, т.к. позволяет описать некий период перемен, которые постепенно нарастали, начиная с 1970-х годов.

Кастельс вводит новый термин - «информационализм», который означает «воздействие знания на знание как основной источник производительности». Развитие информационализма, по мнению Кастельса, приводит к появлению сетевого общества и «новой экономики».

Описывая современность, Кастельс предпочитает термин «инфор-мациональный капитализм», который является особо безжалостной формой капитализма, поскольку сочетает в себе невероятную гибкость с глобальным присутствием.

В своем трехтомном труде «Информационная эпоха: Экономика, общество и культура», Кастельс показывает особенности перехода к «информационной эпохе», главной чертой которой становятся сети, связывающие между собой людей, институты и государства. Это вызывает множество последствий, где самое значительное - возможное углубление разрыва между возрастающей глобальной деятельностью и обострившимся социальным разделением. Кастельс исследует две стороны этого вопроса:

· способы, которыми глобализация усиливает интеграцию людей, экономических и социальных процессов;

· процессы фрагментации и дизинтеграции, которые также связаны с глобализацией.

По Кастельсу начало информационной эпохи восходит к 1970-м годам, к капиталистическому кризису (конец так называемого послевоенного устройства). Кризис ускорил реструктуризацию экономики, и получилось так, что этот процесс совпал с появлением явления, который Кастельс назвал «информационный способ развития».

Развитие сетевого общества не означает смерть национальных государств. Имеется тенденция ослабления и роста зависимости от международных процессов, однако роль государств все равно будет значительной.

Кастельс в своей работе дает обзор национальных стратегий и описывает различные страны, как выигравшие, так и проигравшие в глобально интегрированном мире. Новейшее международное разделение труда может быть различным, но общее направление его имеет четыре варианта:

· производители высокой стоимости (основанной на информационном труде);

· производители больших объемов (основанных на невысокой стоимости труда);

· производители сырья (имеющего своей основой природные ресурсы);

· избыточные производители (пользующиеся обесцененным трудом).

Сетевое общество и новые формы идентичности

Основным противоречием (и соответственно движущей силой развития) формирующегося нового общества, основанного на сетевых структурах, является противоречие между глобализацией мира и идентичностью (самобытностью) конкретного сообщества. Кастельс, опираясь на концепцию французского социолога Алена Турена, вводит понятия «идентичность сопротивления» и «идентичность, устремленная в будущее». В обществе сетевых структур наряду с государством, глобальными сетями и индивидуумами существуют сообщества,

которые объединяются вокруг идентичности сопротивления. Это сопротивление направлено против основной тенденции развития современного общества - глобализации.

Важной чертой этих сообществ является минимальная включенность в структуры традиционного гражданского общества и их, в большей части, протестный характер. Однако, в перспективе, часть из этих сообществ от сопротивления сможет перейти к идентичности, устремленной в будущее и тем самым будет способна создать нечто подобное «новому гражданскому обществу» и новому государству. «Новая идентичность, устремленная в будущее, подчеркивает Кастельс, возникает не из былой идентичности гражданского общества, которой характеризовалась индустриальная эпоха, а из развития сегодняшней идентичности сопротивления».

Кастельс приводит основные группы сообществ, которые, по его мнению, могут через идентичность сопротивления перейти к идентичности, устремленной в будущее и тем самым способствовать преобразованию общества в целом с одновременным сохранением ценностей сопротивления интересам глобальных потоков капитала и информации. Это, прежде всего, религиозные, национальные и территориальные сообщества. Кастельс подчеркивает необходимость учета этнического фактора, который выступает в качестве важного компонента, как угнетения, так и освобождения и привлекается в поддержку других форм идентичности (самобытности) сообществ (религиозной, национальной, территориальной).

Территориальная идентичность и рост ее общемировой активности ведет к возвращению на историческую сцену «города-государства», как характерной черты века глобализации. Женские сообщества и движения экологистов также, по мнению Кастельса, имеют потенциал для формирования идентичности, устремленной в будущее. Признаком соответствия этих сообществ новой архитектуре сетевого общества является их сетевая, децентрализованная форма организации и самоорганизующиеся системы циркулирования информации внутри сообщества. Именно этот децентрализованный, неуловимый характер сетевых структур социальных изменений, заключает Кастельс, столь затрудняет восприятие и идентификацию новой идентичности, устремленной в будущее, которая складывается сегодня.

Электронный бизнес и новая экономика

В работе «Галактика Интернет» (2001 г.) М. Кастельс сконцентрировал внимание на трансформации общественных отношений в различных сферах под влиянием развития Интернета. Важно, что развитие электронного бизнеса и новой экономики им проанализировано с учетом кризиса новой экономики после резкого падения акций высокотехнологичных компаний (индекс NASDAQ2) в 2000-2001 гг. М. Кастельс предупреждает об иллюзорности представлений о том, что так называемая «новая экономика» - это фантастическая страна неограниченно высокого экономического роста, способная отемнить циклы деловой активности и невосприимчивая к кризисам. Эти иллюзии были достаточно широко распространены до 2000 г. и от части послужили переоценке акций интернет-компаний - так называемых дот-комов (от англ. dot-com, т.е. «.com»). Если есть новая экономика, отмечает Кастельс, то также есть и будут новые формы цикла деловой активности и экономические кризисы, видоизменившиеся под влиянием специфики новой экономики.

Свой анализ специфики новой экономики Кастельс начинает с исследования модели «сетевого предприятия», как организационной основы электронного бизнеса. Под сетевым предприятием понимается организационная форма, являющаяся результатом сотрудничества между различными компонентами разных фирм, которые объединяются в одну сетевую структуру на период работы над конкретным бизнес-проектом и реконфигурируют свои сети для реализации каждого из проектов. Сетевое предприятие развивается используя различные сетевые стратегии. Кастельс приводит четыре основные типа стратегий, подчеркивая, что в каждом конкретном случае возможна своя комбинация.

1. Решение стратегической задачи развития крупной корпорации за счет внутренней децентрализации фирмы, задействования интегрированных горизонтальных структур, обеспечивающих сотрудничество при реализации конкретной задачи;

2. Кооперация структур малого и среднего бизнеса, объединяющих свои ресурсы для достижения критической массы, достаточной для успеха проекта;

3. Связывание между собой сетей малого и среднего бизнеса с компонентами крупных корпораций с целью реализации конкретного проекта или долгосрочной программы;

4. Стратегические альянсы и партнерство между крупными корпорациями и их вспомогательными сетями.

Таким образом, сетевое предприятие - это не сеть предприятий и не внутрифирменная сетевая структура, - это дополнительный фактор для управления экономической деятельностью, ориентирующийся на конкретные бизнес-проекты, которые реализуются посредством сетей различного состава и происхождения. Т.е. сеть - это предприятие. Компания при этом продолжает оставаться организационной единицей, обеспечивающей накопление капитала, права собственность и стратегическое управление, а практика деловых отношений реализуется с помощью сетей, образуемых под конкретный проект или программу (сети ad hoc1).

Кастельс при этом напоминает, что сетевое предприятие, как метод ведения бизнеса задолго предшествовало развитию Интернета и формулирует набор факторов, которые помогли существенным образом повысить эффективность сетевых структур, опирающихся на интернет-технологии.

Масштабируемость сети. Применение Интернета позволяет включать в состав сети столько компонентов, сколько требуется для осуществления каждой операции, каждой сделки или всего проекта. Тем самым сеть может развиваться, оперативно расширяться или сокращаться сообразно изменяющейся деловой стратегии, без значительных издержек.

Интерактивность. Сеть, реализованная с использованием интернет-технологий, позволяет обойтись без вертикальных каналов связи и обеспечить многонаправленный обмен информацией и совместное принятие решений. Результатом является улучшение качества информационного обмена и достижение взаимопонимания между партнерами в процессе их делового сотрудничества.

Гибкость управления. Возможность сочетания методов стратегического управления с технологиями децентрализованного взаимодействия множества партнеров имеет решающее значение для достижения сетью сформулированных целей и поставленных задач.

Брендинг. Для получения инвестиций требуется символ общепризнанной способности придавать товарам и услугам ценностные качества. В мире сложных сетей производства и дистрибуции брендинг может осуществляться главным образом на основе управления процессом внедрения инноваций и жесткого контроля конечных результатов. Эффективное использование интернет-технологий позволяет обеспечить обратную связь между всеми компонентами сети и процессами производства / реализации, а также обнаружение и исправление ошибок.

Ориентация на потребителя. В настоящее время все труднее удовлетворять разноплановые потребности рынка через стандартизированное массовое производство. Оптимальное соотношение между массовым производством и производством, ориентированным на потребителя, может быть обеспечено через использование крупномасштабной производственной сети, но с подгонкой конечного продукта, товара или услуги под конкретного заказчика. Эта задача решается во многих системах через персонализированное интерактивное взаимодействие с заказчиком в режиме онлайн.

М. Кастельс продемонстрировал применение этих факторов на примерах развития нескольких успешных компаний, эффективно применивших сетевые принципы и создавших вокруг себя сеть партнеров и клиентов (Cisco, Nokia и др.).

Большое внимание при анализе становления и функционирования новой экономики Кастельс уделяет вопросам трансформации рынков капитала и специфике рыночной оценки интернет-компаний. Важным компонентом этого процесса является венчурное финансирование. Без финансирования новых предприятий (дот-комов) венчурными фондами небыло бы роста новой экономики. В результате образовался некий замкнутый круг: венчурные фонды смогли продолжать активно финансировать все новые и новые рискованные начинания, несмотря на високий коэффициент смертности поддержанных предприятий (около трети всех проектов в США), только благодаря высоким доходам выживших компаний вследствие беспрецедентной оценки их рыночной капитализации.

Типичный цикл финансирования инноваций в сфере електронного бизнеса в конце 1990-х годов в Кремниевой долине начинался со смелого бизнес-плана и некоего набора представлений об эффективности предлагаемого начинания, изложенных скорее с точки зрения бизнесноваторства, чем технологической инновации. После этого бизнес-план предлагается венчурному фонду, который находится по близости (треть всех венчурных капиталов в США инвестируется именно в Кремниевой долине). В большинстве случаев инвесторы не являются чисто финансовыми компаниями, а представляют собой фирмы, обязанные своим происхождением индустрии высоких технологий. В большинстве случаев создатели венчурного фонда знакомы со сферой, в которую они собираются вкладывать средства, и привлекают к деятельности своего фонда другие инвестиционные компании, стремящиеся выйти на новые рынки. После принятия решения о финансировании инновационного проекта, венчурный фонд тесно взаимодействует с новообразованной компанией и фактически осуществляет руководство бизнес-проектом и эта опека продолжается столь долго, пока данная компания и сфера деятельности будет рассматриваться в качестве перспективной для привлечения инвестиций. В какой-то момент опекаемая компания может быть продана, а вырученные средства поступают в венчурный фонд и используются для дальнейших инвестиций.

При этом многие проекты терпят крах, не достигнув стадии реализации, либо терпят неудачу на рынке. Однако финансовая отдача от успешно действующих предприятий оказывается настолько велика, что доходы венчурных фондов в среднем намного выше прибыльности традиционных финансовых инвестиций.

С использованием начальных инвестиций, полученных от венчурного фонда, инициаторы инновационной идеи основывают компанию, нанимают основных исполнителей и расплачиваются с ними опционами, т.е. ожидаемыми доходами будущих лет. При этом проводится работа по публичному размещению акций новой компании на фондовом рынке (IPO).

Результативность процесса IPO, т.е. оценка проекта инвесторами на финансовом рынке, в значительной степени определяет жизнь или смерть данного проекта. Если достигнут успех на фондовом рынке, компания использует оценку рыночной капитализации для получения дополнительного капитала, после чего может включиться в серьезный бизнес, не надеясь на быстрое получение прибыли и, либо постепенно превращается в конкурентноспособную компанию, либо приобретается более крупной компанией. При этом, в случае приобретения, расчеты проводятся акционерным капиталом и таким образом, предприниматели после продажи становятся богаче на бумаге, превращаясь в «компаньонов большой мечты» с хорошими шансами произвести впечатление на финансовом рынке в долгосрочной перспективе. Реакция рынка, отмечает Кастельс, всегда соответствует прагматичным правилам экономики - способности компании извлекать доходы и получать прибыль, однако сроки формирования такой оценки варьируются в очень широких пределах. Ожидания высоких доходов довольно часто могут пролонгировать терпение инвесторов, тем самым давая инновации шанс проявить себя. Модель быстрого развития инновационной компании включает в себя три основные фактора:

· наличие инновационной идеи и соответствующих технологических разработок;

· предпринимательскую креативность;

· финансовую поддержку рынка, основанную на ожиданиях венчурного капитала.

По мнению Кастельса эта схема применяется не только среди новообразованных интернет-компаний (самые известные - Yahoo!, e-Bay, Amazon), но и крупных технологических компаний (Intel, Cisco, Sun Microsystems, Dell, Oracle, EMC и даже Hewlett Packard и Microsoft в начале их существования).

Проблемы развития сетевого общества

Новая социальная форма - сетевое общество - распространяется по планете во всем многообразии своих проявлений и демонстрацией существенных различий в том, что касается последствий этого процесса для жизни людей. Специфика трансформаций зависит от исторических, культурных и институциональных факторов и эти процессы приносят как благоприятные возможности, так и негативные последствия.

В заключении к своей работе «Галактика Интернет» М. Кастельс сформулировал основные проблемы, препятствующие в настоящее время развитию сетевого общества. По его мнению, сопротивление развитию сетевого общества и недовольство этим миром в значительной степени связаны с рядом неудовлетворенных требований.

1. Управление Интернетом, т.е. свобода как таковая. Интернет, как сеть сетей постепенно становится коммуникационной основой сетевого общества, однако есть опасность, что эта инфраструктура может оказаться в чьей-то собственности, а доступ к сети может стать объектом контроля;

2. Наличие большого количества исключенных из сети. Такая сегрегация происходит различными путями и по различным причинам: из-за отсутствия технической инфраструктуры; вследствие экономических или институциональных препятствий по доступу к сетям; нехватки образовательных и культурных возможностей для использования потенциала Интернета; недостатков в производстве сетевого контента;

3. Проблемы с развитием способностей к обработке информации и генерации соответствующих знаний. Под этим Кастельс имеет в виду не умения в пользовании Интернетом, а образование в более широком и фундаментальном смысле - т.е. приобретение интеллектуальной способности к обучению тому, чтобы учиться на протяжении всей жизни, нахождению и переработке информации, ее использованию для производства знаний;

4. Проблемы, связанные с трансформацией трудовых отношений. Появление сетевого предприятия и индивидуализация схем занятости приводит к изменению механизмов социальной защиты, на которых основывались производственные отношения индустриального мира;

5. Новая экономика запаздывает с внедрением новых гибких процедур институционального регулирования. Сдвиг в сторону компьютеризированных глобальных сетей в качестве организационной основы капитала в значительной степени подорвал регулятивные способности, как национальных правительств, так и международных институтов. Системное непостоянство мировых финансовых рынков и огромные диспропорции в использовании людских ресурсов, по мнению Кастельса, требуют новых форм регулирования, адаптированных к новым технологиям и новой рыночной экономике;

6. Опасность повышения интенсивности эксплуатации природних ресурсов и усиления деградации окружающей среды. Кастельс отмечает, что сетевые технологии могут стимулировать экономический рост в ущерб окружающей среде, но имеется и альтернативные тенденции: эффективное управление природоохранной информацией препятствует хищнической эксплуатации природы и позволяет природоохранным организациям обеспечивать мониторинг этого процесса;

7. Наиболее пугающими, пишет Кастельс, являются опасения выхода из под контроля человека созданных им технологических устройств. Это распространяется на развивающиеся области генной инженерии, нанотехнологий и микроэлектроники, конвергенция которых может привести к неожиданным открытиям, использование которых связано с высокой социальной и этической ответственностью.

Описание проблем Кастельс заканчивает вопросом - кто должен заниматься решением данных проблем и урегулировать возникающие системные конфликты и противоречия? Кем представлены действующие лица, возглавляющие наш переход к информационной эпохе? В условиях традиционной демократии обычно это были правительства, действовавшие в интересах всего общества. Однако кризис легитимности, который распространяется на сегодняшнюю государственную власть не позволяет полностью переложить ответственность на действующие в настоящее время власти. Кастельс задает вопрос: «Как мы можем доверить жизни наших детей властям, контролируемым партиями, которые обычно действуют в условиях системной коррупции, будучи полностью зависимыми от «политики имиджа», управляющими обособленными бюрократиями, не имеющими представления о реальной жизни своих граждан? Но с другой стороны, есть ли им альтернатива?»

Выход из институционального кризиса современного трансформирующего общества Кастельс видит в развитии двух уже существующих тенденций (повышении социальной ответственности бизнеса и расширении полномочий неправительственных организаций) и, главное, в перестройке существующих институтов управления и демократии к условиям надвигающегося сетевого общества.